Колоритные дворы Одессы известны не меньше одесского театра Оперы или памятника Дюку. И пусть их не назовешь «визитками» города, но именно в старых двориках Молдаванки и Пересыпи еще живет дух той Одессы, которую любят миллионы. Пока еще живет. Причем, на когда-то казацкой Пересыпи можно даже ощутить дух Хаджибея, который наши черноморские казаки брали штурмом не один раз, но взяли навсегда — в совместном штурме с солдатами удачи де Рибаса 12 сентября 1789 года. Они очень фото- и киногеничны, эти старенькие дворики с бельем и стенами из ракушняка, и за это их любят художники, фотографы и киношники. В них часто несколько входов-выходов (т.н. дворы-сквозняки), и за это их любят воры и всякие шулеры.
Есть другие дворы — сохранившие свою былую красоту и роскошь — в центре. В них живут «замріяні коти» и мальчик, обнимающий рыбу, а в «будинку щастя» на радость жильцам всего двора сплели гнездо певчие птицы (такие немногочисленные городские усадьбы сохранились на Бунина и Маразлиевской). Есть дворы-анекдоты, дворы, хранящие тайны. Дворы, которым осталось совсем ничего — дворы, ждущие перед сносом своего Карло Боссоли, луганчанина (в смысле, швейцарца из Лугано:)), снискавшего европейскую славу «дотошного репортера в живописи». Живя в Одессе под покровительством графа Воронцова, он застал и успел нарисовать развалины Хаджибея. То же был колоритный город, королевский порт — на минуточку, как говорят в Одессе! А по поводу шулеров от истории, укравших у Одессы не минутку, а целые столетия — так вам сюда: mysliwiec.livejournal.com/1987421 Первое упоминание об Одессе-Хаджибее-Кочубеево-Коцубиево датируется 19 мая 1415 года. Ее автор — выдающийся польский историк Ян Длугош. В своем многотомном труде «Хроники славного королевства Польши», он так описывает это событие: «Кроме того, в то время прибыли в короля польского Владислава послы патриарха и императора греческого с письмами и запечатанными документами, их удостаивающими, они сообщили королю о том , что турки их всячески мучили и угнетали и просили только оказать им помощь зерном.
Король Владислав, в святом сострадании пожелал прийти им на помощь в сложной ситуации, предоставил запрашиваемое количество зерна и определил, что получить его они смогут в его королевском порту «Качубийов». Впервые новое название города — Одесса — засветилось в одном из очередных указов «О учереждении Вознесенской губернии» как «Одесса, татарами Гаджибей именуемый» (январь 1795 года). Словом, добро пожаловать в «королевские» дворы старой Одессы! А Боссоли, вернувшись домой, стал вместе с Гарибальди бороться за объединение Италии. Некоторые гарибальдийцы, как дед известного одесского кино- и театрального композитора Антонио Спадавеккиа, сбежали от преследований в Одессу, но это уже совсем другая история…
Пушкинская изначально называлась Итальянской. Неудивительно, что во дворе на Пушкинской, 12 в Одессе есть «окно в Европу». Появилось оно там задолго до безвиза и даже раньше его обещаний. Одесситы — морской народ, и даже во времена Железного Занавеса заграница для жителей Черноморской Жемчужины была куда ближе, чем для остального населения 1/6 суши.
Одесские художники Ирина Карзанова и Алик Мерзоев постарались в Дворике Искусств, как прозвали это место в народе, на славу: кроме евро-окна с видом на Эйфелеву башню и Триумфальную арку в Париже, гость может полюбоваться чисто одесской рыбачкой Соней, местными котами, чайками-мартынами над морем и даже кукушкой, живущей в старинных часах.
Кукушка-кукушка, сколько еще интересных дворов в этом морском городе, где не только художники — маринисты, а и даже архитекторы? См. двор — «подарок» на Софиевской, 21 в доме, который принадлежал Демосфену Мазирову. Архитектор Мазиров, племянник Айвазовского, сам и построил его для себя.
Пушкинская изначально называлась Итальянской. Неудивительно, что во дворе на Пушкинской, 12 в Одессе есть «окно в Европу». Появилось оно там задолго до безвиза и даже раньше его обещаний. Одесситы — морской народ, и даже во времена Железного Занавеса заграница для жителей Черноморской Жемчужины была куда ближе, чем для остального населения 1/6 суши.
Одесские художники Ирина Карзанова и Алик Мерзоев постарались в Дворике Искусств, как прозвали это место в народе, на славу: кроме евро-окна с видом на Эйфелеву башню и Триумфальную арку в Париже, гость может полюбоваться чисто одесской рыбачкой Соней, местными котами, чайками-мартынами над морем и даже кукушкой, живущей в старинных часах.
Кукушка-кукушка, сколько еще интересных дворов в этом морском городе, где не только художники — маринисты, а и даже архитекторы? См. двор — «подарок» на Софиевской, 21 в доме, который принадлежал Демосфену Мазирову. Архитектор Мазиров, племянник Айвазовского, сам и построил его для себя.
Воронцовский переулок — одно из самых популярных мест города и среди туристов, и среди киношников.
Главная достопримечательность этого выгнутого дугой переулка называется «Самый тонкий дом» Чтобы стать добровольной жертвой оптического обмана, надо идти медленно, поглядывая направо (если вы двигаетесь от Воронцовского дворца).
Пройдите на пару шагов дальше дома № 4… Только не удивляйтесь так разрушительно громко: да, от дома осталась одна стена. Может быть, именно чей-то громовой возглас снес все остальное. Во всяком случае, есть версия, что столь разрушительным оказался «Волшебный голос Джельсомино», который снимали (фильм, разумеется) здесь, в переулке. Если продолжить версию, то вполне можно предположить, что громкая «речь Италии златой» стала одной из причин разрушения турецкой крепости: в 1794-м (год основания Одессы) на месте Воронцовского переулка еще были стены Ени-Дуньи. Потому-то он и дугообразный. Кстати, вы идете по асфальту, что кажется вам совершенно естественным. А между тем асфальт здесь появился аж в 1836-м, первый в России! Но до дома-стены находится еще кое-что интересное. При выходе из дворца Воронцова бросается в глаза двухэтажное круглое здание, причем 2-й этаж его — просто крошечный. Это потому, что там жила «чернь», а под нею — лошади. Теперь на месте графских конюшен — городской хореографический центр (Воронцовский переулок, 2).
Обойдем его с левой стороны. И, оглянувшись по сторонам, нырнем в узкие ворота. «Один за всех, и все за одного!» — знакомый девиз не раз звучал среди этих стен на съемках бессмертных мушкетеров. Почувствуйте себя лихим д’Артаньяном, уходящим от погони, или Констанцией, увертывающейся от рогов обманутого мужа. Потайной ход отсюда приведет вас на Военный спуск — под самый длинный из пешеходных и «самый подпрыгивающий» Тещин мост. Здесь сотни влюбленных повесили замки, как бы сохраняющие их чувства (с надписями типа «Дима+Сима=lоvе»). Ключ от замка положено кидать вниз, так что будьте осторожны. Кстати, тут же, на Военном спуске, оканчивается и подземный ход из Воронцовского дворца. Только он еще более потайной — не ищите даже. Если есть желание и время — посетите абсолютно несекретный «Музей Огня» под Тещиным мостом.
Воронцовский переулок — одно из самых популярных мест города и среди туристов, и среди киношников.
Главная достопримечательность этого выгнутого дугой переулка называется «Самый тонкий дом» Чтобы стать добровольной жертвой оптического обмана, надо идти медленно, поглядывая направо (если вы двигаетесь от Воронцовского дворца).
Пройдите на пару шагов дальше дома № 4… Только не удивляйтесь так разрушительно громко: да, от дома осталась одна стена. Может быть, именно чей-то громовой возглас снес все остальное. Во всяком случае, есть версия, что столь разрушительным оказался «Волшебный голос Джельсомино», который снимали (фильм, разумеется) здесь, в переулке. Если продолжить версию, то вполне можно предположить, что громкая «речь Италии златой» стала одной из причин разрушения турецкой крепости: в 1794-м (год основания Одессы) на месте Воронцовского переулка еще были стены Ени-Дуньи. Потому-то он и дугообразный. Кстати, вы идете по асфальту, что кажется вам совершенно естественным. А между тем асфальт здесь появился аж в 1836-м, первый в России! Но до дома-стены находится еще кое-что интересное. При выходе из дворца Воронцова бросается в глаза двухэтажное круглое здание, причем 2-й этаж его — просто крошечный. Это потому, что там жила «чернь», а под нею — лошади. Теперь на месте графских конюшен — городской хореографический центр (Воронцовский переулок, 2).
Обойдем его с левой стороны. И, оглянувшись по сторонам, нырнем в узкие ворота. «Один за всех, и все за одного!» — знакомый девиз не раз звучал среди этих стен на съемках бессмертных мушкетеров. Почувствуйте себя лихим д’Артаньяном, уходящим от погони, или Констанцией, увертывающейся от рогов обманутого мужа. Потайной ход отсюда приведет вас на Военный спуск — под самый длинный из пешеходных и «самый подпрыгивающий» Тещин мост. Здесь сотни влюбленных повесили замки, как бы сохраняющие их чувства (с надписями типа «Дима+Сима=lоvе»). Ключ от замка положено кидать вниз, так что будьте осторожны. Кстати, тут же, на Военном спуске, оканчивается и подземный ход из Воронцовского дворца. Только он еще более потайной — не ищите даже. Если есть желание и время — посетите абсолютно несекретный «Музей Огня» под Тещиным мостом.
Известный из песен Костя-моряк — не единственный, кто управлял шаландой в Одессе. Поэт Эдуард Багрицкий не даст соврать:
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки, Папа Сатырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
«Доброе дело! Хорошее дело!»
Чтоб звезды обрызгали Груду наживы:
Коньяк, чулки И презервативы…
Одесский грек Кириак Костанди контрабандой не занимался. И рыбаком, как его однофамилец Николай Констанди (друг влюбленного в Одессу писателя Куприна) не был. В историю Кириак Костанди вошел как один из зачинателей целой Одесской школы живописи. Талантливый художник и педагог, работавший в Одесском художественном училище, он воспитал целую плеяду самобытных живописцев. Один из которых (тоже грек, купец, который, как говорят, таки грешил перепродажей контрабанды), и подарил Костанди квартиру в этом дворе (ул. Пастера, 46). Господин Костанди до сих пор живет здесь — но в виде памятника.
Известный из песен Костя-моряк — не единственный, кто управлял шаландой в Одессе. Поэт Эдуард Багрицкий не даст соврать:
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки, Папа Сатырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
«Доброе дело! Хорошее дело!»
Чтоб звезды обрызгали Груду наживы:
Коньяк, чулки И презервативы…
Одесский грек Кириак Костанди контрабандой не занимался. И рыбаком, как его однофамилец Николай Констанди (друг влюбленного в Одессу писателя Куприна) не был. В историю Кириак Костанди вошел как один из зачинателей целой Одесской школы живописи. Талантливый художник и педагог, работавший в Одесском художественном училище, он воспитал целую плеяду самобытных живописцев. Один из которых (тоже грек, купец, который, как говорят, таки грешил перепродажей контрабанды), и подарил Костанди квартиру в этом дворе (ул. Пастера, 46). Господин Костанди до сих пор живет здесь — но в виде памятника.
Где-где, а на Нежинской интересностей хватает. Между домом №16, где жил Лев Славин, автор «Интервенции» и сценария фильма «Два бойца» (в котором одессит Аркадий Дзюбин в исполнении неодессита Марка Бернеса спел «Шаланды, полные кефали») и домом №36 по Нежинской, где известное своими московскими и парижскими литературными салонами семейство Цетлиных принимало здесь и Ивана Бунина, и Максимилиана Волошина, причем последний вознамерился организовать у Цетлиных общежитие поэтов и поэтесс, находится Дом № 30, во дворе которого живут… гимназисты и другая разнообразная публика постарше Таких мастерских скульптур (конечно, речь о скульптурах), какие стоят во дворе дома № 30 на Нежинской, во всей Одессе нет даже близко.
Где-где, а на Нежинской интересностей хватает. Между домом №16, где жил Лев Славин, автор «Интервенции» и сценария фильма «Два бойца» (в котором одессит Аркадий Дзюбин в исполнении неодессита Марка Бернеса спел «Шаланды, полные кефали») и домом №36 по Нежинской, где известное своими московскими и парижскими литературными салонами семейство Цетлиных принимало здесь и Ивана Бунина, и Максимилиана Волошина, причем последний вознамерился организовать у Цетлиных общежитие поэтов и поэтесс, находится Дом № 30, во дворе которого живут… гимназисты и другая разнообразная публика постарше Таких мастерских скульптур (конечно, речь о скульптурах), какие стоят во дворе дома № 30 на Нежинской, во всей Одессе нет даже близко.
В Греции, говорят, есть все. А в Одессе есть и Греция, как вы уже убедились, и Италия со Швейцарией, и даже Ливия.
Коблевская улица, по которой мы идем, начинается от Нового рынка. В это трудно поверить, но еще в третьей четверти позапрошлого столетия здесь, на Новом рынке, можно было купить верблюда, не говоря уж про мулов и ослов! Вереницы экзотических животных тянулись сюда от Пересыпи, которую называли «ливийской пустыней» за частые песчаные бури.
Но вернемся к нашим… ворам. Ой, дворам. Ул. Коблевская, 40 — по этому адресу расположен весьма изящный дом с не менее интересным двором. Особенно интересны балконы: обратите внимание на эркеры, которые снизу поддерживают полукруглые выступы в форме морской ракушки. Скажем за это спасибо архитекторам Феликсу Гонсиоровскому родом из Луцка и луганчанину, в смысле уроженцу швейцарского Лугано, Георгию (Георгису, Джорджио) Торичелли. Скажем «фи» доморощенным «архитекторам», которые понадстроили еще один этаж, из-за чего, ракушки рискуют просыпать свои жемчужинки.
Скажем еще более резкие выражения в адрес тех, кто в ночь на 5 марта 2015 года взорвал здесь, на Коблевской, 40, подвальное помещение — то ли для того чтобы насолить засевшим там «правосекам», то ли для того, чтобы еще раз припугнуть проукраинского поэта и философа Бориса Херсонского, которого называют «совестью Одессы»: его квартиру в соседнем доме подорвали месяцем раньше. К счастью, в результате взрыва никто из людей не пострадал, но были выбиты стекла и повреждены несколько автомобилей во дворе дома.
В Греции, говорят, есть все. А в Одессе есть и Греция, как вы уже убедились, и Италия со Швейцарией, и даже Ливия.
Коблевская улица, по которой мы идем, начинается от Нового рынка. В это трудно поверить, но еще в третьей четверти позапрошлого столетия здесь, на Новом рынке, можно было купить верблюда, не говоря уж про мулов и ослов! Вереницы экзотических животных тянулись сюда от Пересыпи, которую называли «ливийской пустыней» за частые песчаные бури.
Но вернемся к нашим… ворам. Ой, дворам. Ул. Коблевская, 40 — по этому адресу расположен весьма изящный дом с не менее интересным двором. Особенно интересны балконы: обратите внимание на эркеры, которые снизу поддерживают полукруглые выступы в форме морской ракушки. Скажем за это спасибо архитекторам Феликсу Гонсиоровскому родом из Луцка и луганчанину, в смысле уроженцу швейцарского Лугано, Георгию (Георгису, Джорджио) Торичелли. Скажем «фи» доморощенным «архитекторам», которые понадстроили еще один этаж, из-за чего, ракушки рискуют просыпать свои жемчужинки.
Скажем еще более резкие выражения в адрес тех, кто в ночь на 5 марта 2015 года взорвал здесь, на Коблевской, 40, подвальное помещение — то ли для того чтобы насолить засевшим там «правосекам», то ли для того, чтобы еще раз припугнуть проукраинского поэта и философа Бориса Херсонского, которого называют «совестью Одессы»: его квартиру в соседнем доме подорвали месяцем раньше. К счастью, в результате взрыва никто из людей не пострадал, но были выбиты стекла и повреждены несколько автомобилей во дворе дома.
Пройти мимо такого дома-красавца съемочная группа «Ликвидации» просто не смогла.
Мрачноватый двор-колодец, построенный в конце XIX века, тоже вписался в эстетику популярного фильма. Этот четырехэтажный дом является самым ярким представителем так называемого кирпичного стиля в Одессе.
И одним из самых больших доходных домов, которые когда-либо строили в Черноморской Жемчужине. Дом, в котором по фильму жил старик-эзотерик, как бы настраивает на мистический лад, заставляя вспоминать реальных эзотериков из Одессы-мамы.
Эзотерик №1 — Жак Бержье, он же Яков Бергер, кузен известного физика и тоже одессита Георгия (Джорджа) Гамова. Берже знаменит как соавтор нашумевшей книги «Утро магов» и алхимик, общавщийся с легендарным Фулканелли, и совершивший «алхимическое превращение натрия в бериллий». После войны Жак-Яков работая во французской и английской контрразведках, знакомится с Яном Флемингом, будущим автором «Агента 007». Бержье утверждал, что именно он, а не другой одессит (Шломо Розенблюм, он же Сидней Рейли) дал ему образ Джеймса Бонда.
Эзотерик №2 — Фридрих Юргенсон, да-да, тоже одессит — автор книги «Радиоконтакт с потусторонним миром» и первоткрыватель EVP-феномена (Electronic Voice Phenomenon), человек мира, объединивший ученых и теологов для исследований паранормальных голосов на пленке. «Я родился в начале века в Одессе на Черном море, — пишет Юргенсон в своих воспоминаниях. — Мои родители были уроженцами Прибалтики, мой отец был врачом. В настоящее время я являюсь гражданином Швеции. До этого мне дважды пришлось менять гражданство в связи с политическими изменениями, которые произошли в 1917 году. В детстве я посещал немецкую школу в России, и мое детство было счастливым и гармоничным, пока Первая мировая война не нанесла сокрушительный удар по нашему семейному очагу. Даже будучи ребенком, я почувствовал ее последствия.
Однако настоящая буря началась с последовавшей за этим Русской революцией, которая показала свое истинное лицо во время трех лет гражданской войны… Исследование голосов на пленке — это самое большое приключение в наши дни, его риски просчитаны и контролируемы. Наверное, это самая значительная деятельность, в которую мы можем быть вовлечены. И пусть искра того энтузиазма, с которым была написана эта книга, зажжет читателя, и он с благодарностью поднимет свой взор к звездам, уверенный в том, что мы не исчезнем, даже если покинем этот мир». Во дворе — особенная акустика, поэтому восхищайтесь не очень громко. Между прочим, в соседнем здании (тогда это был Дворец Пионеров) пробовал свои вокальные силы Виталий Грачёв — будущая звезда по имени Витас.
Пройти мимо такого дома-красавца съемочная группа «Ликвидации» просто не смогла.
Мрачноватый двор-колодец, построенный в конце XIX века, тоже вписался в эстетику популярного фильма. Этот четырехэтажный дом является самым ярким представителем так называемого кирпичного стиля в Одессе.
И одним из самых больших доходных домов, которые когда-либо строили в Черноморской Жемчужине. Дом, в котором по фильму жил старик-эзотерик, как бы настраивает на мистический лад, заставляя вспоминать реальных эзотериков из Одессы-мамы.
Эзотерик №1 — Жак Бержье, он же Яков Бергер, кузен известного физика и тоже одессита Георгия (Джорджа) Гамова. Берже знаменит как соавтор нашумевшей книги «Утро магов» и алхимик, общавщийся с легендарным Фулканелли, и совершивший «алхимическое превращение натрия в бериллий». После войны Жак-Яков работая во французской и английской контрразведках, знакомится с Яном Флемингом, будущим автором «Агента 007». Бержье утверждал, что именно он, а не другой одессит (Шломо Розенблюм, он же Сидней Рейли) дал ему образ Джеймса Бонда.
Эзотерик №2 — Фридрих Юргенсон, да-да, тоже одессит — автор книги «Радиоконтакт с потусторонним миром» и первоткрыватель EVP-феномена (Electronic Voice Phenomenon), человек мира, объединивший ученых и теологов для исследований паранормальных голосов на пленке. «Я родился в начале века в Одессе на Черном море, — пишет Юргенсон в своих воспоминаниях. — Мои родители были уроженцами Прибалтики, мой отец был врачом. В настоящее время я являюсь гражданином Швеции. До этого мне дважды пришлось менять гражданство в связи с политическими изменениями, которые произошли в 1917 году. В детстве я посещал немецкую школу в России, и мое детство было счастливым и гармоничным, пока Первая мировая война не нанесла сокрушительный удар по нашему семейному очагу. Даже будучи ребенком, я почувствовал ее последствия.
Однако настоящая буря началась с последовавшей за этим Русской революцией, которая показала свое истинное лицо во время трех лет гражданской войны… Исследование голосов на пленке — это самое большое приключение в наши дни, его риски просчитаны и контролируемы. Наверное, это самая значительная деятельность, в которую мы можем быть вовлечены. И пусть искра того энтузиазма, с которым была написана эта книга, зажжет читателя, и он с благодарностью поднимет свой взор к звездам, уверенный в том, что мы не исчезнем, даже если покинем этот мир». Во дворе — особенная акустика, поэтому восхищайтесь не очень громко. Между прочим, в соседнем здании (тогда это был Дворец Пионеров) пробовал свои вокальные силы Виталий Грачёв — будущая звезда по имени Витас.