Пройдемся по Базарной

Первые номера улицы Базарной сплошь связаны с литераторами первой величины.

У Константина Паустовского в повести «Время больших ожиданий» цитируется некролог, опубликованный в одной из одесских газет: «Рухнул дуб Хаим Вольф Серебряный, и осиротелые ветви низко склоняются в тяжелой тоске». Местные краеведы раскопали адрес «рухнувшего дуба» — Базарная, 1. «…преподавал «двойную итальянскую бухгалтерию и коммерческие вычисления». Есть и более свежая и более криминальная история, связанная с этим домом. Хотя и не связанная с литературой. В принципе все написано на мемориальной доске: беспощадные 1990-е годы, борьба за власть в отдельно взятом городе, заказное убийство чиновника с говорящей фамилией Свобода. Те одесские события всколыхнули даже Европу и Штаты, хотя, конечно, до резонанса на трагедию 2 мая 2014 года им было, ой, как далеко.

Еще одна мемориальная доска посвящена Александру Козачинскому, автору одной из лучших «вещей» об Одессе — «Зеленый фургон». Писатель, живший в «Когановских дешевых квартирах», вывел себя в образе лихого налетчика по кличке Красавчик, а прототипом сыщика Володи Патрикеева послужил будущий автор «Двенадцати стульев» Евгений Петров. Они были настоящими друзьями — с детства, хотя милиционер Катаев (псевдоним Петров он возьмет себе позже) и арестовал главаря банды Козачинского. И он же спас его от «высшей меры». Выйдя по амнистии из одесской тюрьмы, Александр Козачинский сел на поезд и по приглашению Евгения Петрова поехал в Москву, на родину (будущий писатель Козачинский родился в столице, на Мясницкой улице, а в Одессе его семья оказалась из-за туберкулеза отца, которому прописали живительный южный воздух)…

В 1938 году Козачинский, ведущий журналист «Экономической жизни», по просьбе своего друга Петрова описал их приключения в своем первом произведении — повести «Зеленый фургон».

Две мемориальные доски на доме № 4 поосвящены мэтрам литературы — братьям Катаевым. В этом доме, где жили Валентин и Евгений (который позже возьмет псевдоним Петров), еще не так давно был «Светлый дом», приют для уличных «гавриков». Беспризорникам помогал стать на ноги греко-католический священник отец Александр. Почему-то тогдашней одесской власти такое благое дело не пришлось по душе (возможно, потому, что души не было?) и «Светлый дом» «потушили».

Банк на углу Базарной и Канатной улиц Еврейское училище общества «Труд» (в 1920-е-30-е годы — еврейский машиностроительный техникум, а после войны — просто станкостроительный техникум без определения «еврейский») находилось по адресу Базарная (потом — Раковского, потом — Кирова), дом №17, а в XIX веке здесь располагалось Еврейское ремесленное училище общества «Труд» для мальчиков из бедных семей.

Также тут функционировали классы для взрослых по черчению, рисованию, арифметике, геометрии, физике и технологии. В годы Первой мировой и гражданской войн в помещении общества «Труд» проходили заседания еврейского добровольного музыкального общества «Ха-Зами».

В 1919 году в здании располагалось санитарное бюро «ОЗЕ», занимающееся арендой бань. Здесь же выдавались билеты для бесплатного посещения бани на улице Жуковского без различия национальности. Кроме того, в бане проводилась бесплатная стрижка, и всем купающимся выдавалось даже бесплатное мыло. В годы советской власти училище преобразовали, а после Второй мировой здесь был станкостроительный техникум.

Если пройти чуть дальше, то слева, на углу с Екатерининской улицей, можно заметить школу. В дореволюционный период здесь было Мужское еврейское частное училище Гуревича — самое большое еврейское учебное заведение города (на 130 учащихся). В 1828 году училище возглавил Штерн, и мало-помалу оно превратилось в довольно солидное коммерческое учебное заведение. Ученик, окончивший полный курс в одесском училище, был хорошо знаком с лучшими произведениями как русской, так и немецкой литературы, умел последовательно излагать свои мысли на этих языках, знал довольно хорошо иврит и французский, историю, географию, математику и бухгалтерию. Хотя Одесское еврейское училище и было создано в противовес традиционным еврейским учебным заведениям, последние также продолжали успешно развиваться. Кстати, в доме рядом с училищем жил еврейский историк, лингвист и общественный деятель Иосиф Клаузнер.