Кому не посчастливилось попасть на «ГогольFest» и насладиться секцией от «Скульптурного цеха». Эксклюзивная экскурсия от Екатерины Пидгайной.
UnexploredCity: Начинаем?!
Екатерина Пидгайна: Вводные данные. Это скульптурный спецпроект «Химери при надії» под эгидой Скульптурного цеха. Это организация для скульпторов, про скульпторов, скульптурная студия, организовали ее я и Иван Пидгайный.
Инициатива создания такого скульптурного парка на «Платформе» возникла еще месяцев 8 назад, т.е. это такой процесс не быстрый. И вот уже где-то в июне мы окончательно утвердились в количестве и в формате, который должен быть. И решили его провести в рамках «ГогольFest’а». Который и обосновался на «Платформе».
Называется проект «Химери при надії», т.к. концепция «ГогольFest’а» в этом году Вавилон. «Химери при надії» пересекаются с религиозной, библейской темой, с верованиями людей в идолы, знаки, символы — не важно это вера в церковь или конкретного человека, или знак, или Покемона. Мы попытались раскрыть тему нездорового отношения человека к чему-либо или к кому-либо. И авторы размышляли на эту тему через скульптурные формы. Они размышляли о символах, знаках, о персоналиях. В основном, конечно, это нефигуративные формы. Говорю «конечно», потому что помимо этого проекта я ежегодно организовываю выставку абстрактной скульптуры. Так сложилось, что я привлекаю в свои проекты авторов, которые тяготеют к нефигуративному искусству. Но есть и фигуратив.
В проекте приняло участие 16 скульпторов. Среди них и молодые, и именитые скульпторы. При этом нельзя отметить, что кто-то талантлив больше, а кто-то меньше. Каждый был индивидуален и проявил себя ярко, необычно. Некоторые даже для самого себя. В результате у нас получился один из самых успешных проектов в рамках «ГогольFest’а». Это не сугубо мое мнение, это мнение организаторов, посетителей фестиваля. Но всегда есть, куда расти — чтобы это были большие площадки, большие скульптурные парки. Даже в рамках «Платформы».
UnexploredCity: Принимало участие 16 скульпторов. Каким образом проходил отбор? Мог принять участие каждый желающий?
Екатерина Пидгайна: На самом деле, изначально мы сделали open call, куда каждый художник мог прислать свои эскизы. Но в то же время мы понимали, что такая схема не всегда эффективна. Т.к. художники, особенно известные, требуют более личностного подхода (да и не только известные). Таковы реалии нашей сферы. Поэтому я, как куратор, взяла на себя ответственность, и пригласила тех художников, результат работы которых более-менее предугадаем — это будет качественно, это будет вовремя, понятно, в каком направлении будет выполнена работа. Конечно, для всех и для меня было загадкой то, что получится. Но я была уверена в них на 90%. А для меня, как для куратора выставки, это важно, т.к. это залог того, что проект удастся, проект будет успешным, и вспоминать его будут, как нечто целостное, и каждую работу в отдельности.
Среди известных скульпторов принимали участие Василий Татарский, Влад Волосенко, Левченя-Константиновская, Зигуры два брата и молодые — выпускники НАОМА и Львовской академии, которые давно выпустились, но, может, не так известны.
UnexploredCity: За сколько начинали готовить и готовиться?
Екатерина Пидгайна: Ценность проекта в том, что практически все скульптуры были созданы непосредственно для фестиваля и для проекта. Потому что у нас сейчас происходит так: куратор организовывает выставку, и привлекаются готовые работы в рамках заданной концепции. В данном случае работали совсем по-другому. И в этом была сложность. Прежде всего, для авторов, потому что им за короткий промежуток времени (за месяц) надо было подготовиться. Кто-то, конечно, начал работать над эскизами раньше (это уже по секрету). Но сама работа началась за месяц (в лучшем случае), а у многих и за две недели. Для скульпторов это нереальная задача, поэтому последнюю неделю многие из них просто не спали, а если спали, то прямо здесь в мастерской на «Платформе». Это была гонка на выживание (смеется). Дошлифовывали уже в утро открытия фестиваля.
UnexploredCity: Получается, работы делались здесь, на месте?!
Екатерина Пидгайна: Да. Основная масса работ делалась здесь. «Платформа» и «ГогольFest» представили нам отдельную мастерскую (это еще один большой плюс этой площадки). Это можно назвать «мини-стройкой» (создание таких скульптур, переработка тонн бетона и тонн железа, с кранами, с карами, фурами). Большое спасибо «ГогольFest’у» и «Платформе» за то, что они предоставили большое помещение (в третьем здании, последнем), это была мастерская, в которой скульпторы могли находиться и днем, и ночью.
Во время проведения фестиваля наши скульптуры прошли тест на вандалостойкость (смеется). Некоторые работы так полюбились детям, что можно сказать, что работы прошли капитальное тестирование. Дети настраивали из мешков-подушек конструкции, опираясь на скульптуры, залезали на них или прыгали с них… На «Диалогах» и ели, и пили…
Охранники, мамы — все старались детей приструнить, но это было бесполезно. Мы стояли и наблюдали, как они опять тихонько пробирались к скульптурам и продолжали свои «стройки-прыжки».
Это работа Василия Татарского. Называется «Диалоги». Из листового железа. Он ее делал не здесь, он ее делал у себя, в Музычах (в своей арт-резиденции). Но под фестиваль. Работа выполнена настолько качественно, что она прошла через все испытания. При этом народ не смутило то, что скульптура была обработана специальной кислотой для того, чтобы на ней проступила ржавчина. Кислота, понятное дело, нейтрализовалась. Сначала она была «металлического» цвета, потом автор обработал ее кислотой. Василий сделал ее за 2 недели с хвостиком. Сначала основа вырезается и гнется, внутри — металлические перепонки, на которые приваривается верхний лист, а потом зашлифовывается. Очень качественная работа. Всегда делает качественно. Может, если бы делал кто-то другой, конструкция, может, и не выдержала бы столько детей…(смеется)
UnexploredCity: Это мужчина и женщина?
Екатерина Пидгайна: Нет. Он говорит, что это скорее два мужчины.
Кстати, вдохновением для этой работы, и для «Кости» был фестиваль Уличной еды, который каждые выходные проходит на «Платформе». Люди пьют, гуляют… И «Кость» как отголосок того, что после праздника остаются только кости…
UnexploredCity: А я о ребре Адама…
Екатерина Пидгайна: Совершенно верно. В разрезе «Вавилона» она приобрела другой контекст, и многие ее так и интерпретируют: «Мы, женщины, отсюда…» Но «Платформа» также сыграла свою роль…
«Кость» завозили на двух карах. Весит больше тонны. Если «Небосвод» из полимеров и весит около 80 кг, то здесь бетон и арматура. Илья ее сделал за неделю. Вся работа пронизана арматурой, каркасом. Потом вязальный провод, вязальная сетка.
Еще на этой полянке есть скульптура Никиты Зигуры.
«Небосвод» («Небосхил»).
Она очень хрупкая. Мы вызвали кран, чтобы ее туда поднять. Потом скульпторы поднимались по лестнице, и там устанавливали ее на специальную подставку.
UnexploredCity: Кто финансировал проект? Это же невероятные суммы. Тонны бетона, арматуры, сетки…
Екатерина Пидгайна: Финансировали все «ГогольFest» и «Платформа». Сложно сказать, как они распределяли. Но это их большой вклад. Если 2 года назад я бегала по Выдубичам и искала обрезки арматуры по цехам, и была «послана» неоднократно всеми от генерального директора «Бетона от Ковальской» (он объяснил, что его искусство мало интересует, т.к. просят сейчас все — на АТО, для инвалидов, а тут мы с фестивалем. Но потом-таки дал арматуру. ) до прорабов. Я о том, что тогда мы искали все сами. Все делалось на партнерских отношениях или за свои деньги. То в этом году нам выделили на production. Наверное, это не просто так. И фестиваль растет, и мы растем…
Это «Портал» Ивана Пидгайного. Вернее название работы — «В другой мир» («В інший світ»), но называют его все «Портал». Сквозь него можно пройти и попасть на Аллею скульптур.
Это каркас. Это сетка. И бетон. Видите, такая фактура. Наносился бетон прямо из бетономешалки руками. (Мы с Екатериной долго не могли договориться, бетон это или глина. Но все-таки пришли к тому, что это бетон. А все потому, что у Кати стойкая ассоциация, раз Иван, значит глина, т.к. он преподает в студии и работает там с глиной. Прим. авт.)
Тут еще были две работы Влада Волосенко.
А здесь — Петр Гронский «Погружение» («Занурення»). Красивое сочетание геометрических форм. Сочетание нерушимости бетона и очень мягких форм внутри. Как абстрактных форм с фигуративными, потому что внутри там тела. По материалам. Это бетон и эпоксидная смола.
UnexploredCity: Почему «Погружение»? Погружение куда или во что?
Екатерина Пидгайна: Погружение в жидкость или в твердыню какую-то. Двух людей. Ну, и погружение одного в другого. Потому что это такая замкнутая, очень целостная композиция.
(А вот Иван Пидгайный пошел, картину понес. Это еще одна «визуалка» на четвертом этаже была — «Продажное искусство». 50 грн/кв м. А курировали ее «Хамерман знищує віруси» Альберт и Вова. Это яд. Очень необычный проект.)
А эта «штука» уже развалилась. Это я ее плела. Я традиционно делаю «большие штуки». Это была такая паутина, а от нее ко всем скульптурам на открытии тянулась стрейтч-пленка, это такая невидимая сила, которая заставляет человека во что-то верить. Как бы мы не хотели, как бы мы не настаивали, что мы атеисты, но, тем не менее, мы все являемся заложниками чего-то… И что-то заставляет нас становиться заложниками чего-то… Я вспомнила давно прочитанный роман «Кысь» Толстой. Там бы какой-то эфемерный Кысь, который управлял людьми, который заставлял людей делать что-то. Они знали, что он есть, но они не знали, что это… Вот эта паутина и стрейч-пленка была чем-то подобным…
На открытии у нас была еще огненная скульптура, создание еще одного идола. В сопровождении барабанщиков (3 барабанных школы) плюс барабанный флеш-моб. И актеры с огненным шоу, они шли по этой аллее, срывали эту пленку, бесновались…
Это дерево. Тоже работа Влада Волосенко. Необычная для него форма. Эксперимент. Название долго не давалось. Позже пришли к названию «V9». Вообще у него больше фигуратив и камень. Здесь он решил поэкспериментировать с деревом, красками и абстрактной формой.
UnexploredCity: Насколько часто несколько скульпторов работают над одной скульптурой?
Возможна ли компиляция в скульптуре?
Екатерина Пидгайна: Помогать могут многие.
UnexploredCity: Но это скорее ассистенты?! Там подшлифовать, там подкрасить?!
Екатерина Пидгайна: Например, работа Пети. К нему приходили ребята из Академии, помогали. Т.к. работа тяжелая (1,5 тонны), ее залить в опалубку, достать из опалубки самому не реально. Автор и основной руководитель один — Петя Гронский. Но еще скульпторов он подключал.
Бывает такое. Например, на позапрошлом «ГогольFest’е» ребята делали Атланта, который поддерживает Землю (такой перевернутый). Сейчас он стоит в парке Пушкина, его покрасили в кислотный цвет. Высота его — 12 метров (из арматуры и сетки). Его делали четыре скульптора. Но такие компиляции редкие. Это правда. Часто творческие люди закрытые. Это их идея, и они знают, как ее воплотить. И я думаю, это обоснованно.
Это Костя Синицкий. «Метаморфозы». Не знаю, чем Костя вдохновился. То ли Овидием, то ли Апулеем, то ли Кафкой, то ли жизненными метаморфозами…
Он, в принципе, работает только с металлом. В этот раз он решил работать с трубами, показал, какими они могут быть гибкими. Он преподает в Академии искусств. Вот такой триптих получился.
Та же техника, что у Татарского. Работы выполнены из новых труб, но покрыты специальным составом, чтобы проступила ржавчина. Костя провел эксперименты над всеми видами труб (смеется) — плоскими, круглыми, угловатыми…
По поводу техники. Если у Татарского — внутренняя пайка, которая зашлифована, то у Кости Синицкого наоборот все швы показаны, «грубая» работа. Даже аббревиатура его имени выполнена в таком стиле. И в этом заключается его «фишка».
UnexploredCity: Сейчас хорошие фотографии получаются. Пасмурно. И мало людей.
Екатерина Пидгайна: Да, когда много людей, выхватить момент для фотографии очень тяжело. Люди виснут на работах… Но, с другой стороны, сразу становится понятно, какие работы нравятся…
Это Виталий Протосеня. «Портал»
UnexploredCity: Снова «Портал»?!
Екатерина Пидгайна: Смотрите, эта аллея напоминает улицу Процессий в Вавилоне, как раз место сосредоточения идолов. И у нас получился один вход и выход. И случайно, и не очень (смеется).
Эта работа как раз хорошо «работает» на солнце. Все грани и просвет внутри дают тень и работают, как солнечные часы. За ней очень интересно наблюдать в течение дня. Она напоминает land art Дональда Джадда (Donald Judd), это своего рода пионер американского абстрактного искусства, который как раз работал с плитами, геометрическими фигурами. Эту работу очень любят. В ней любят фотографироваться — дети, танцоры в шпагатах… Видимо, люди чувствуют то настоящее…
UnexploredCity: А как Вы относитесь к интерактивной скульптуре?
Екатерина Пидгайна: Очень хорошо. Это направление, которое можно и нужно развивать. К сожалению, у нас оно не развито. Это направление только начинает развиваться. И то, что мы видим, это скорее его интуитивные проявления.
Протосеня, если будет и дальше так работать над собой, станет очень мощным украинским скульптором. А, может, и не только украинским. У него очень интересный взгляд на вещи.
Егор Зигура. «Пробуждающийся Колосс» («Колос, що пробуджується»). Изначально создавался не для этой выставки. Но мы решили его привлечь, т.к. он вписался в концепцию. Самая дорогая работа, т.к. она бронзовая. Сейчас очень мало людей, которые делают что-то из бронзы. А если делают, то они понимают хотя бы на 60%, что работа будет продана, т.к. себестоимость только материала очень высока.
Антона Ильчука малышей мы сюда посадили («Малыши» або «Людці»). Один упал. Многих забрали на память… Они на окошке сидели…
UnexploredCity: А один без головы. Неужели кто-то стоял и занимался, пытался сбить?
Екатерина Пидгайна: Для наших людей ничего нет невозможного. Люди разные приходят. Нужно понимать, что это фестиваль. Тысячи, десятки тысяч людей. Как они могут себя повести — предугадать сложно. Это не галерея. Если в галерее ты поставил — охранник смотрит. Да, что-то может произойти, но таких шансов в тысячу раз меньше, чем на фестивале.
Вячеслав Гуденок и Татьяна Максимчук «Сегмент жизни» («Сегмент життя») — работа, которая очень вписывается в формат «Платформы». Скульптура выражает сегмент чувственных переживаний человека в его жизни. Формирование понятия кумира в детском возрасте, через собственные переживания ребенка. Чувственные отношения детей и родителей, запечатленные в бетоне.
Это Оксана Левченя-Константиновская и ее «Зиготы» («Totipotency»). Она художник. Ее стихия — живопись. Она обратилась к Ивану, рассказала о своей задумке. Она увидела это в таких скульптурных формах. Иван (Пидгайный — прим. авт.) технически помог воплотить. Это зиготы.
UnexploredCity: А что это за оранжевое животное?
Екатерина Пидгайна: Это конь технического директора. Каждый год он вывозит его на фестиваль. Он его очень любит. Люди его тоже любят.
Наши авторы не привыкли работать в фестивальных условиях. Это испытание для авторов, кураторов, посетителей… Люди начинают воспринимать эту скульптуру, как часть своего окружения. И это то, что формирует эстетических вкус. Таких проектов должно быть, как можно, больше. Здорово, что есть «ГогольFest».
Идем к огненной скульптуре, к месту, где ее зажигали. Эту работу представили Татьяна Максимчук и Вячеслав Гуденок. «Огненные жернова» («Вогняні жорна»). Все эти аллеи были заполнены людьми. Вячеслав и Таня работали со скульптурой, зажгли ее, бросали тырсу… Пожарная машина стояла рядом на всякий случай. Искры разлетались метра на три вверх и в стороны. Скульптура удивительно смотрелась в огне. Это огнеупорная глина. Внутри — огнеупорный кирпич, обложенный обычным.
Открытие было очень интересным. Актеры останавливались возле каждой скульптуры, выполняли какие-то действия…
UnexploredCity: Надпись в буклете «УВАГА! Проект не пропагує ідеї жодної з релігій, партій чи компаній-брендів». Это дабы пресечь лишние комментарии?!
Екатерина Пидгайна: Это и прикол, и чтобы пресечь… Мы хотели пригласить на открытие свидетелей Иеговы, но потом подумали, что это жестоко… Надо уважать права и свободы всех… В связи с такой темой такая идея не могла не возникнуть.
…Сейчас для того, чтобы вытащить людей, им мало сказать, что у нас классные скульпторы — люди хотят большего. Они хотят шоу, хотят чего-то необычного. В принципе, они хотят того, что старается сделать фестиваль. Не без помощи Влада Троицкого, который очень помогает и направляет каждого куратора. Будучи режиссером, он курирует театральное направление. Благодаря ему все и происходит.
