Все началось с Пейзажной аллеи. Задуман маршрут, есть концепция, осталось собрать комментарии авторов. Начинаешь связываться с ними. Кто-то отвечает охотно, кто-то — не очень, кто-то — «как рыба об лед». Доходим в списке до скульптуры «Мастер и Маргарита» Алексея Владимирова. В голове стучит: «Где же я слышала эту фамилию?!»

Обменялись контактами, созвонились, договорились встретиться в мастерской. Заходишь и понимаешь, что познакомились вы давно. Не лично. Через работы. Эту я видела в Арсенале, эту — в White World, об этой читала…

Планировали поговорить о работах в рамках проекта Kyiv Fashion Park, но проговорили часа 3 об искусстве, понимании, заблуждениях…

 

Настоящее имя: Алексей Владимиров

Сфера: скульптура, околоскульптурная сфера.

Материалы и техники: бронза, латунь, глина, технологические материалы (сегменты, зацикливания, контр-форма)

Родной город: Киев (Украина)

В настоящее время: Киев (Украина)

 

Там, где богема, искусство не живет. Это все — миф про художников. Искусством занимаются серьезно. Это —гигантский труд, который не всем под силу.

UnexploredCity: Как рождается работа? Откуда берется вдохновение?

Алексей Владимиров: Если бы кто-то знал. Вдохновение никто описать не может. Это мучительный процесс, когда ты поставил себе задачу и уже предугадываешь, что должно получиться, и вот этот момент между тем, что ты хочешь получить, и тем, что получается, — вот это и есть как раз то, что трудно удержать. Это — на грани сумасшествия. И, пока ты не достигнешь этого результата, ты не можешь бросить.

 

UnexploredCity: А бывает, что хочется бросить?

Алексей Владимиров: Если бросаешь работу — она не получится. Нельзя бросать. Я всегда завидовал поэтам: появился образ — на бумагу. Так просто.

А тут — блок. И если ты это настроение не сохранишь — не сделаешь работу. Должен быть комплекс всех этих чувств — страсти, желания закончить, полета мысли — всего вместе. Это колоссальное душевное напряжение. А если ты бросишь, работа не получится.

Я заканчиваю, заношу в мастерскую, она выстаивается, и только потом я анализирую, где нужно слегка исправить: где-то сполировать, где-то поработать с фактурой. Но это уже когда можешь мыслить рационально, когда можно проанализировать. На самом деле, набор всех этих чувств — это и есть вдохновение.

 

UnexploredCity: А сколько нужно находиться в таком состоянии?

Алексей Владимиров: Пока не закончишь работу.

 

Хочется что-то большее сделать. Мне кажется, что я еще не сделал главного…

UnexploredCity: Как Вы относитесь к выставкам?

Алексей Владимиров: В основном, хожу на живопись. На скульптуру — редко.

 

UnexploredCity: Молодые художники?

Алексей Владимиров: У меня нет понятия «молодой художник», «старый». Это все условное разделение.

Как мы оцениваем художника? Оцениваем его возраст или произведения? Есть произведение искусства. Или его нет.

 

Если художник имеет смелость предъявить свое произведение, значит, он уже созрел для того, чтобы его показывать.

 

Состоявшемуся художнику советы не нужны, он вполне самодостаточен.

 

Не каждый живописец может стать художником. Художник — это не профессия, а призвание. Поэтому надо правильно говорить: вот скульптор, вот живописец, вот график. А КОГДА они становятся художниками — решает то, что они создали.

 

Художник — это некий божественный статус. Каждый человек занимается творчеством, но это же не становится результатом искусства. Искусством заниматься нельзя, можно заниматься творчеством.

 

UnexploredCity: А что же тогда искусство?

Алексей Владимиров: Есть много интерпретаций определения, но нет ни одного критерия. Тем более нет ни одного критерия, что есть современное искусство. Можно привести элементарный пример: гениальная «Джоконда» в Лувре или выдающаяся работа скульптора нашего времени — что мы отнесем к современному искусству?

Приходишь на выставку — катарсиса нет. Читаешь о художнике — здорово написано! А смотришь — не совпадает. Не об этом написано. Человека очень легко обмануть…

Нет искусства современного или несовременного. Искусство — или оно есть, или его нет. Сердце не обманешь. Современное искусство — то, к которому хочешь все время возвращаться, то, что все время притягивает. Искусство можно условно назвать современным, как искусство эпохи, современной нам.

 

UnexploredCity: Есть любимые художники?

Алексей Владимиров: Конечно. Из классиков очень люблю наследие Египта, палеолитическую скульптуру. В древнегреческой очень много красивых вещей. В эпохе Возрождения. В современной классике прошлого века очень мощные мастера скульптуры — Бурдель, Мештрович. Есть чудесный шведский скульптор Фогельсберг, итальянский Мессина.

 

UnexploredCity: Сравниваете свои работы?

Алексей Владимиров: Конечно, а по-другому нельзя: удержишься ты на этом фоне или не удержишься.

 

UnexploredCity: А к критике как относитесь?

Алексей Владимиров: Абсолютно нормально, даже люблю. Но к похвалам и клевете равнодушен.

Если раньше была критика, то сейчас ее нет. У нас есть «искусствоведы» и «специалисты», которые пишут под диктовку куратора.

Мы живем в стране абсурда, перевернутых ценностей. Сходите на выставки концептуалистов, и вы поймете, что они Андерсена не читали. Король-то голый…

 

UnexploredCity: Есть любимые материалы?

Алексей Владимиров: Мрамор. А вообще люблю очень твердые — граниты, ониксы, кварциты.

UnexploredCity: Как работается с мрамором?

Алексей Владимиров: Мрамор — камень органического происхождения (из живых организмов), сложившаяся тысячелетиями порода. Он сложный, если не знаешь, как с ним работать, т.к. структура его не однородна.

 

UnexploredCity: Есть любимые темы в работе?

Алексей Владимиров: Не знаю, делю ли я работы на темы. Это академия давала нам раньше представление о том, как правильно строится школа скульптуры, школа лепки, когда нужна идея, под эту идею необходимо подготовить маленький эскиз, она должна соответствовать некоему содержанию, после этого ты разрабатываешь небольшую модель, потом ты уже делаешь монумент, соответствующий той идеологической или политической платформе — это у нас называлось монументальное искусство. Оно было связано с планом ленинской пропаганды и жило до 90-х годов прошлого века. Там была тема, содержание которой ты должен обязательно раскрыть.

Современные художники живут уже в другом мире. Мы мыслим по-другому. Иногда тема рождается из формы. Но бывает наоборот.

…в пластическом искусстве должен родиться тот ход, та пластическая схема и то пластическое выражение, в котором бы уже родился художественный образ той темы.

То есть тема может привлекать, но если не рождается пластический ход, нет смыслa ею заниматься.

Может, кто-то в живописи любит одну тему, как Серов: у него была одна тема, к которой он обращался неоднократно, и каждый раз писал гениально.

У меня много тем. Я могу работать с пластическим направлением, потом могу резко переключиться на бронзу и — снова на камень…

 

Художник же не останавливается, он все время чем-то не удовлетворен…

 

Выставка в Днепре, пленэр — это далеко не весь перечень того, что Алексей успел за то время, пока статья готовилась к публикации. Как много сделано и сколько еще предстоит.